"НАШЕЙ ВЛАСТИ НЕЛЬЗЯ ДОВЕРЯТЬ". УКРАИНСКИЙ СОЛДАТ, ПЕРЕШЕДШИЙ НА СТОРОНУ ДНР

— Меня зовут Никита, 93 года рождения, из Макеевки, Донецкая область. В армию пошёл полтора года назад ради военного билета.

— Ты был контрактником?

— Нет, я был срочником. Призвали Родине служить… Пошёл в армию. Во внутренние войска.

— В каком подразделении ты служил?

— В части 3066 под Киевом, конвой. Часть занималась чисто конвойной деятельностью, я попал в третью роту, плановое конвоирование.

— В каких боях ты участвовал, чем занималось подразделение во время конфликта?

— Во время конфликта нас перевели в часть 3027, часть спецназа. В народе называется «Барс». Мы ни в каких боях участвовали, сначала нас обучали для АТО… Мы об этом догадались сами. Нам об это в самом конце сказали, и то не сказали официально, а мы догадались, стали задавать много лишних вопросов. Мы поняли после заявления Петра Порошенко, что те, кто будут участвовать в параде, поедут на АТО. И мы знали, что эту колонну будем заполнять мы, срочники.

— Расскажи, по каким причинам ты перешёл на сторону ДНР? При каких обстоятельствах это произошло?

— Обстоятельства такие, что семья моя вся отсюда, я отсюда, и когда у меня такое случилось, мне не понравилось с самого начала… Я понял, что наше государство только делает вред. Мне надоело служить за эту страну. Семья на одной стороне, я на другой стороне, получается. Мне это не нравилось никогда.

— Расскажи, какие условия в украинской армии, какое вооружение, какое питание?

— Вооружение — всё Советского Союза. Не было бы Советского Союза не было и вооружения. Всё со складов стратегических запасов: все автоматы, все патроны, все мины. Возились мины в ящиках, которые прогнили 30 лет назад… Питание… Питание — солдатское, ничего особенного. На АТО толком не кормили, сухпайки.

— Какое отношение командиров?

— Командиры не знают, что делать. Они загнаны в тупик и не могут ничего объяснить.

— А вообще, настроение бойцов украинской армии?

— Настроение бойцов зависит… Ни от чего не зависит. Настроения нету. Если хочешь хорошее настроение, будет хорошее настроение. Воевать они просто не готовы. Они не знают, что это такое.

— Ну, вот смотри есть регулярная армия, «Правый сектор», национальная гвардия. Какие взаимоотношения между этими подразделениями?

— Никакого. Они сами себя удовлетворяют тем, что борются с «террористами».

— Ну, то есть, солдаты регулярной армии, как относятся…

— К «правосекам»? А как я буду относится к людям с которыми полгода назад воевал, а теперь рядом с ними воевать буду?

— Как проводится мобилизация на Украине на данный момент?

— Насколько я знаю, мобилизация сначала проводилась по желанию… Призывались призывники бывшие. Ты отслужил 10 лет назад — тебя призвали в армию. Сейчас призывают всех. Все боятся, все прячутся, потому что они понимают, что украинская армия заведёт их в жопу.

— А родственники твои как? Была у тебя с ними связь?

— Конечно. Постоянно связь, созванивались с родителями, с близкими родственниками, друзьями, товарищами. Они рассказывали мне вещи, которые происходили здесь, а я находясь в той степи, в Киевской области, смотрел новости и не понимал, кто кого обманывает, потому что по новостям показывали бред и ложь.

— Расскажи подробней о машине пропаганды Украины?

— Ну, как, если мы тикали около пяти суток, мы просто тикали. А звонит мама товарища и говорит: «украинская армия побеждает». А мы тикаем, а она звонит и говорит… В тех районах где были мы, по новостям передают, что мы одержали победу. Хотя мы даже в бой не ступали, мы просто тикали.

— А что они говорят о населении Донбасса?

— …Люди, которые сами захотели тут войну.

— Но как ты всё-таки считаешь, это сепаратисты или люди которые отстаивают свою землю?

— Да нет, это люди, которые отстаивают своё мнение и хотят жить лучше. Эта власть не может им дать ничего.

— Что бы хотел сказать тем парням, которые воюют на украинской стороне?

— Главное не бояться. Они боятся убежать, боятся правосудия, которое будет их судить, что они будут дезертирами, что их могут посадить за то, что они убегут… с ними власть поступает х.р поймёшь как. Им обещали одно, делают по-другому. Нашей власти нельзя доверять.

— Меня зовут Никита, 93 года рождения, из Макеевки, Донецкая область. В армию пошёл полтора года назад ради военного билета. — Ты был контрактником? — Нет, я был срочником. Призвали Родине служить… Пошёл в армию. Во внутренние войска. — В каком подразделении ты служил? — В части 3066 под Киевом, конвой. Часть занималась чисто конвойной деятельностью, я попал в третью роту, плановое конвоирование. — В каких боях ты участвовал, чем занималось подразделение во время конфликта? — Во время конфликта нас перевели в часть 3027, часть спецназа. В народе называется «Барс». Мы ни в каких боях участвовали, сначала нас обучали для АТО… Мы об этом догадались сами. Нам об это в самом конце сказали, и то не сказали официально, а мы догадались, стали задавать много лишних вопросов. Мы поняли после заявления Петра Порошенко, что те, кто будут участвовать в параде, поедут на АТО. И мы знали, что эту колонну будем заполнять мы, срочники. — Расскажи, по каким причинам ты перешёл на сторону ДНР? При каких обстоятельствах это произошло? — Обстоятельства такие, что семья моя вся отсюда, я отсюда, и когда у меня такое случилось, мне не понравилось с самого начала… Я понял, что наше государство только делает вред. Мне надоело служить за эту страну. Семья на одной стороне, я на другой стороне, получается. Мне это не нравилось никогда. — Расскажи, какие условия в украинской армии, какое вооружение, какое питание? — Вооружение — всё Советского Союза. Не было бы Советского Союза не было и вооружения. Всё со складов стратегических запасов: все автоматы, все патроны, все мины. Возились мины в ящиках, которые прогнили 30 лет назад… Питание… Питание — солдатское, ничего особенного. На АТО толком не кормили, сухпайки. — Какое отношение командиров? — Командиры не знают, что делать. Они загнаны в тупик и не могут ничего объяснить. — А вообще, настроение бойцов украинской армии? — Настроение бойцов зависит… Ни от чего не зависит. Настроения нету. Если хочешь хорошее настроение, будет хорошее настроение. Воевать они просто не готовы. Они не знают, что это такое. — Ну, вот смотри есть регулярная армия, «Правый сектор», национальная гвардия. Какие взаимоотношения между этими подразделениями? — Никакого. Они сами себя удовлетворяют тем, что борются с «террористами». — Ну, то есть, солдаты регулярной армии, как относятся… — К «правосекам»? А как я буду относится к людям с которыми полгода назад воевал, а теперь рядом с ними воевать буду? — Как проводится мобилизация на Украине на данный момент? — Насколько я знаю, мобилизация сначала проводилась по желанию… Призывались призывники бывшие. Ты отслужил 10 лет назад — тебя призвали в армию. Сейчас призывают всех. Все боятся, все прячутся, потому что они понимают, что украинская армия заведёт их в жопу. — А родственники твои как? Была у тебя с ними связь? — Конечно. Постоянно связь, созванивались с родителями, с близкими родственниками, друзьями, товарищами. Они рассказывали мне вещи, которые происходили здесь, а я находясь в той степи, в Киевской области, смотрел новости и не понимал, кто кого обманывает, потому что по новостям показывали бред и ложь. — Расскажи подробней о машине пропаганды Украины? — Ну, как, если мы тикали около пяти суток, мы просто тикали. А звонит мама товарища и говорит: «украинская армия побеждает». А мы тикаем, а она звонит и говорит… В тех районах где были мы, по новостям передают, что мы одержали победу. Хотя мы даже в бой не ступали, мы просто тикали. — А что они говорят о населении Донбасса? — …Люди, которые сами захотели тут войну. — Но как ты всё-таки считаешь, это сепаратисты или люди которые отстаивают свою землю? — Да нет, это люди, которые отстаивают своё мнение и хотят жить лучше. Эта власть не может им дать ничего. — Что бы хотел сказать тем парням, которые воюют на украинской стороне? — Главное не бояться. Они боятся убежать, боятся правосудия, которое будет их судить, что они будут дезертирами, что их могут посадить за то, что они убегут… с ними власть поступает х.р поймёшь как. Им обещали одно, делают по-другому. Нашей власти нельзя доверять.